Красавицы и кубки - Евгения Букреева

Пока я, ощущая себя героиней голливудского триллера, за которой охотятся инопланетные монстры, в панике блокировала двери, все шло более или менее нормально. Но на четвертой двери моя машина таки решила проявить свою неадекватность, и с кнопкой произошел казус – слившись в единый организм со стеклом, они обе провалились куда-то в таинственные внутренности автомобиля и застыли намертво. Я была солидарна с ними – тоже застыла намертво, оценивая сложившуюся ситуацию. Ситуацию можно было назвать так: «Чужие ко мне не войдут, но и к своим я не выйду». Нет, через три другие двери выйти я могу, беда только в том, что четвертая заклинившая – это как раз была моя дверь, и то, что стекла в ней нет – было не самым удачным раскладом.

Если владелец Лексуса взбодрился до необычайного, увидев какой конкретно агрегат в него въехал, то при его появлении настала моя очередь. Ибо ничто так не бодрит несчастных владельцев стареньких «копеек», как узнавание во владельце только что подпорченного «копейкой» Лексуса, того хомякообразного мужчину, которому незадачливый владелец колымаги нахамил пятнадцать минут назад.

Обретенная бодрость придала мне ускорения и изобретательности и я ужиком просочилась на заднее сидение. Далее никакой логикой мои поступки не объясняются. Оказавшись на заднем сидении, я вцепилась в только что приобретенные чипсы и воду. То ли вид приближающегося хомяка отобрал у меня слишком много энергии и организм потребовал калорий, то ли почувствовав угрозу своей жизни, я решила, что умирать на пустой желудок – не комильфо, но я нервно раздербанила пакетик чипсов, который мгновенно покрыл своим содержимым все заднее сидение, а остатки запихала в рот. Размеры своего рта с остатками чипсов я не соотнесла, поэтому мгновенно стала давиться, раскрывая челюсти наподобие щелкунчика, дабы запустить процесс пережевывания. Мое лицо при этом, отразившееся в зеркале заднего вида, отнюдь не было похоже на лицо человека, хоть немного задетого интеллектом. Скорее уж на олигофрена в стадии дебильности. Уверенна, любой врач, увидев меня, подписался бы под этим диагнозом. И как раз в этот злополучный момент в окне со сломанным стеклом появилась рожа Хомяка. Узнавание свершилось. Он сначала, ошалев, отпрянул, ударив башку об дверной косяк, но быстро справился с собой, и просунул свои хомячьи щеки в салон. Несколько секунд мы предавались созерцанию друг друга.

– Ну все, овца, приехала. Давай на выход с вещами, мля.

Мой рот был плотно забит чипсами, и поэтому мое лицо продолжало излучать идиотизм. При таком раскладе я, естественно, не могла произнести ни звука, да что там произнести, честно говоря, у меня и дышать получалось с трудом.

– Послушай, мля, клоунесса, давай плюй или глотай это, мля, ну, чем ты там себе рот забила, мля, и выходи уже. Разбираться будем.

Несмотря на то, что вид его был грозен, насколько вообще хомяк может быть грозным, и перспектива разборок меня не порадовала, но ступор стал постепенно отпускать меня, и я даже вспомнила про бутылку воды, которую я судорожно сжимала в руках. С ее помощью мне удалось слегка размягчить прессованный комок из чипсов в моем рту, и я даже, хвала небесам, смогла его проглотить. И дар речи вернулся ко мне.

– А чего тут разбираться? Все и так ясно. Виноваты оба, так что надо просто вызвать милицию.

– Опачки, заговорила, мля! Милицию вызвать, твою мать! У тебя на селе всегда так поступают, мля? Умная тут выискалась!

– На селянина больше вы похожи, а я родилась и выросла в городе. Так что убирайте свое лицо из моей машины и вызывайте милицию.

– Милицию я уже вызвал, мля! Поняла, убогая? А за такие разговоры ты на мою машину будешь всю жизнь работать!

Угроза выглядела вполне реально. Тачка его тянула миллионов на пять-шесть, по самым скромным подсчетам. Подавив желание собрать с сидения остатки чипсов, засунуть их в рот и задохнуться на фиг, я взяла себя в руки и продолжала настаивать:

– Уберите свое лицо, пожалуйста. Ваши небритые щеки царапают мою эксклюзивную краску на машине.

Хомяк побагровел от бешенства и попытался дотянуться до меня. К его несчастью, в оконный проем кроме его лица больше ничего не пролезало, поэтому он стал прыгать вокруг моей машины, словно обожравшийся транквилизаторов кенгуру, изрыгая всевозможные проклятия и призывая меня покинуть свое убежище, видимо, для того, чтобы сразиться один на один.

«Ну уж, дудки! – подумала я, – Дураков нет». Захотеть вылезти из машины и вступить в переговоры с брызжущим слюной агрессивно настроенным хомяком мог только законченный мазохист с перманентной тягой к суициду. Поэтому я задумчиво сидела в машине, нагло курила, невзирая на непосредственную близость АЗС, и ожидала гаишников. Хомяк грозил мне всеми возможными карами, местами срываясь на такие матерные изыски, что окончательно убедил меня в своей быдлячей сущности. На заднем фоне мелькала хомячиха, поддакивая своему спутнику и посылая мне злобные взгляды, в надежде испепелить меня или, на худой конец, прожечь сквозную дыру. Чуть позже к ним присоединились сотрудники АЗС, так как наша забавная экспозиция перекрыла подъезд к бензоколонкам, и страждущие отовариться бензином водители, вынуждены были корячиться, выписывая вокруг нас с хомячьей четой восхитительные по своей сложности виражи.

Ребята из ГИБДД подъехали минут через сорок. Рыцари в форме явились как раз к тому моменту, когда у меня стали заканчиваться сигареты, а у хомяка запас энергии и матерных слов. Представители «доблестной и честной» Госавтоинспекции приступили к работе очень споро. Как только они проверили мои документы и убедились, что у меня все в порядке, я стала даже вызывать у них симпатию, в отличие от моего оппонента, который тыкал гаишникам в нос какими-то корочками и обещал немедленно загнать всех за Можай. Где этот самый Можай, я понятия не имела, возможно, места за ним и не очень приятные, но весь этот хомячий цирк настолько мне надоел, что вполне возможно, я бы с удовольствием туда отправилась, захватив парочку дружелюбных гаишников, которым хомяк тоже не сильно нравился. И я их понимала – с одной стороны молоденькая красотка с невинными голубыми глазами (да, да, когда надо, я могу смотреть очень невинно и трогательно) на старенькой убитой «копейке», а с другой – красный от злости и мокрый от пота дядька, орущий так, словно его только что решили невинности и одновременно, всех сбережений на черный день. Да и сама ситуация – почти анекдот про «Запорожец» и «шестисотый мерс» – вызывала скорее смех, а потому чрезмерные претензии хомяка ни у кого сочувствия не вызвали. Наоборот, судя по их лицам, я сегодня сделала то, что им всегда хотелось сделать самим, а именно – впаяться в этакого хомяка на Лексусе и тем самым отмстить всем владельцам дорогих иномарок, считающим себя хозяевами на дороге. Тогда как настоящие, истинные хозяева, молодые, удалые и бравые гибэдэдэшники, вынуждены управлять тем, что пошлет государство. Судя по их потрепанным «Жигулям», государство не слишком ценило «молодых и бравых». А оттого Хомяк был обречен.

Короче, мне свезло, и я отделалась легким испугом. У меня переписали все данные, и обещали, что непременно вызовут на дознание, причем повестку пришлют по месту прописки. Сообщивший это мент, молодой парень, на этом месте хмыкнул, подмигнул мне, и стал очень долго и нудно объяснять что-то хомяку, истерически верещавшему о том, что меня необходимо немедленно выслать на мою историческую родину, предварительно четвертовав, колесовав и обезглавив, а после чего обязать всех моих родственников выплачивать ему пожизненный штраф за испорченную дверь.

И меня отпустили.

Глава 2

«Поверьте мне, я сделал это нечаянно и, сделав это нечаянно, я сказал: „Простите меня“. По-моему, этого достаточно»

Д«Артаньян

А. Дюма «Три мушкетера»

До Москвы я добралась без приключений, если, конечно, не считать приключениями несколько зависаний в пробках при подъезде к МКАДу на Новорязанском шоссе. Ну, и еще поиск места парковки у бизнес-центра на Новом Арбате, где располагался центральный офис страховой компании «Ювенал Страхование», вице-президентом которой и являлся папин бывший одноклассник, тоже мог ба претендовать на статус приключения. Но после ДТП в Коломне, об этих мелочах даже как-то неудобно писать. Папин друг Димка, он же Дмитрий Витальевич Ильин, встретил меня не без радости. Но особо размусоливать и травить меня воспоминаниями о своем золотом детстве из серии «А вот мы, с твоим папкой…» не стал. Бегло проглядел мое резюме, покосился на диплом. Потом некоторое время щелкал мышью, пялясь в экран своего компьютера и, наконец, взялся за телефон. – Анастасия? Помнишь, мы насчет девочки толковой говорили?… Ну, на специалиста управления, у тебя же Мелихова в декрет со следующей недели уходит.… Да, вот у меня сидит… Лады, я ее тогда в кадры пока отправлю, пусть оформляют. Да, и не забудь про тот договор по имуществу, Рошам Флюровна жаловалась, что ты ей тариф не согласовываешь. На другом конце провода пока неизвестная мне Анастасия разразилась длинной тирадой, Ильин задумчиво слушал, отпуская одобрительные комментарии, я же томилась в ожидании. Наконец, Дмитрий Витальевич закончил разговор и направил меня в отдел кадров, объяснив, что надо спуститься по лестнице на два этажа и найти кабинет 1712. Там меня будут ждать